Глобальные цели повсюду — так почему мы молчим о биоразнообразии?

Джоел Карбони, основатель и президент GPM Global

Все — и я имею в виду все — любят говорить о Целях устойчивого развития (ЦУР). Их можно встретить на кружках, корпоративных сайтах и баннерах в LinkedIn. Они стали символом того, что «мы делаем свой вклад». И это, в общем-то, неплохо. ЦУР действительно сыграли большую роль в повышении осведомлённости о глобальной устойчивости.

Но вот что при этом остаётся в тени: пока ЦУР наслаждаются всеобщим вниманием, другой критически важный набор глобальных целей — Куньмино-Монреальская рамочная программа по биоразнообразию — попросту игнорируется. А это — огромная ошибка.

Эти 23 цели в области биоразнообразия к 2030 году столь же важны, как и ЦУР. А возможно, даже более срочны. Потому что без биоразнообразия не работает ничто остальное.

Нет опылителей? Про продовольственную безопасность можно забыть. Нет болот? Прощай, климатическая устойчивость. Нет лесов? План по углеродной нейтральности? Мёртв с рождения.

Так почему же молчание?

Битва брендов: ЦУР против биоразнообразия

Давайте честно — ЦУР выиграли в плане брендинга. У них яркие иконки, универсальный посыл и что-то для каждого. Цели Куньмино-Монреальской программы? Они технические, амбициозные и основаны на экологической науке. Не то чтобы они хорошо смотрелись в Instagram.

Но это не делает их менее важными.

Вот как обстоят дела на самом деле: невозможно достичь ЦУР без сохранения биоразнообразия. Точка.

Цель 3 (здоровье), цель 6 (чистая вода), цель 13 (климат) — и, по правде говоря, большинство остальных — зависят от здоровья экосистем.

Тем не менее, биоразнообразие по-прежнему остаётся на задворках корпоративных ESG-стратегий, государственного финансирования и проектного планирования. Это должно измениться — и срочно.

Куньмино-Монреальская программа: не просто цели, а план выживания

Принятая в 2022 году, Куньмино-Монреальская рамочная программа включает 23 научно обоснованные цели, направленные на прекращение и разворот утраты природы к 2030 году. Среди них:

• Защита 30% суши и морей (Цель 3)
• Восстановление 30% деградированных экосистем (Цель 2)
• Снижение загрязнения пластиком, пестицидами и удобрениями наполовину (Цель 7)
• Устойчивое использование диких видов (Цель 5)
• Укрепление прав коренных народов на землю (Цель 22)

Это не список пожеланий — это стратегия выживания.

И всё же, на сегодняшний день ни одна из этих 23 целей не выполняется полностью. Лишь менее 20% показывают хоть какие-то начальные признаки прогресса. А по некоторым — таким как предотвращение вымирания видов или контроль над инвазивными видами — наблюдается откат назад.

Мы не можем позволить себе повторить эту ошибку.

Реализация целей происходит через проекты

Вот о чём часто забывают: проекты — это и есть механизм перемен. Более 57% мирового ВВП проходит через проекты. А значит, каждый проект либо способствует достижению целей по биоразнообразию, либо подрывает их.

Мы работали с организациями из разных отраслей — от текстиля в Восточной Европе до энергетики и финансов в Северной Америке. И снова и снова видим одну и ту же картину: компании, которые выстраивают портфель проектов в соответствии с устойчивыми и природоохранными стандартами, не только делают правильный выбор — они создают доверие, устойчивость и долгосрочную ценность.

Инструменты уже есть: Стандарт GPM P5, методология PRiSM, система оценки GPM360° — всё это уже учитывает биоразнообразие в проектном планировании и оценке. Так что вопрос не в том, «как?», а в том, «почему мы до сих пор этого не делаем?».

Биоразнообразие — не затратный центр, а источник ценности

Старая как мир иллюзия: устойчивость, особенно защита биоразнообразия — это дорого. Это не так. Биоразнообразие — это инвестиция, которая даёт реальную отдачу.

Чистый воздух. Здоровая почва. Природные буферы от катастроф. Устойчивые продовольственные системы. Это не побочные бонусы — это база для бизнеса и жизни.

Но биоразнообразие по-прежнему отсутствует в анализе рисков, ESG-отчётности и уставах проектов. Мы до сих пор относимся к нему как к гарниру, в то время как это — главное блюдо. Чётко: стратегия устойчивого развития без биоразнообразия — это неполноценная стратегия.

Что нужно изменить

Нам не нужен ещё один отчёт. Нам нужны действия. Начиная с сегодняшнего дня:

• Интегрируйте биоразнообразие во весь жизненный цикл проекта. От бизнес-обоснования до оценки выгод. Учитывайте его в охвате, оценке воздействия и критериях успеха. (В P5 это уже заложено.)
• Относитесь к Куньмино-Монреальской программе так же, как к ЦУР. Привязывайте к ней KPI, практики закупок и отчётность. Это не альтернатива ESG — это и есть ESG.
• Обучайте и наделяйте полномочиями специалистов. Менеджеры проектов — ключевые агенты перемен. Давайте им знания. Делайте грамотность в сфере биоразнообразия частью профессионального роста.
• Используйте уже имеющиеся инструменты. PRiSM, P5, GPM360° — всё это уже существует. Не изобретайте велосипед — едьте на нём.
• Начинайте измерять то, что действительно важно. Следите не только за выбросами, но и за состоянием экосистем. Потому что ноль выбросов мало что значит, если биоразнообразие опустится до нуля.

Сделаем это правильно

Я здесь не для того, чтобы обвинять. Я здесь, чтобы поднять флаг. Мы радовались ЦУР, забыв, что природе не важны лозунги — ей важны действия.

А что сейчас? Ни одна из 23 целей Куньмино-Монреальской программы не выполняется. Это не просто упущение. Это тревожный сигнал.

Хватит делать вид, что биоразнообразие — это чужая забота. Если вы управляете проектами, разрабатываете стратегии, распределяете бюджеты — вы часть решения.

Куньмино-Монреальская программа — это не закулисный эпизод.
Это главная сцена. И ей нужно быть в переговорной, в учебном классе, в контракте и на старте проекта.

Потому что без биоразнообразия не может быть устойчивого развития.

А если мы справимся? Мы спасём не только экосистемы. Мы спасём себя.