Пришло ли время попрощаться с термином «заинтересованные стороны»?

Джоел Карбони, основатель и президент GPM Global

Иногда в разговоре кто-то бросает фразу — и она полностью меняет твой взгляд на привычные вещи.

Недавно на одной из встреч кто-то заметил, что слово stakeholder («заинтересованная сторона») имеет корни, связанные с колониализмом. И в этот момент — как будто воздух в комнате поменялся. Всё стало тише, словно кто-то выключил матрицу. Я задумался: серьёзно, а это правда?

Что ж… и да, и нет. Как и многие термины в нашем профессиональном лексиконе, «stakeholder» со временем трансформировался. Первоначально он происходил из мира азартных игр — человек, который держит ставку и сохраняет нейтралитет. Но позже слово стали использовать и при захвате земель в колониях — буквально «вбивание кола» как акт заявления прав собственности, зачастую без согласия и участия коренных народов.

А теперь внимание: можем ли мы одновременно выступать за устойчивость, справедливость и инклюзивность — и при этом игнорировать, как язык, который мы используем, может продолжать практики исключения?

Поэтому я задаю, возможно, неудобный вопрос:

Должны ли мы — как глобальное сообщество проектных менеджеров — отказаться от термина «заинтересованные стороны»?

Окей. Спокойно. Давайте просто исследуем эту тему.

Язык имеет значение. Он формирует мышление, влияет на то, кого мы включаем в процесс, и как строим проектную работу. За последнее десятилетие отрасль серьёзно продвинулась: от простого «доставить результат» — к созданию устойчивых и инклюзивных решений.

Мы уже внедрили ESG-отчётность, взяли на вооружение Цели устойчивого развития (SDGs), используем инструменты вроде P5-стандарта или методологии PRiSM от GPM. Мы считаем углеродный след, оцениваем влияние на сообщества — но при этом можем упускать из виду кое-что фундаментальное: каким языком мы говорим о людях.

Если язык исключает — он подрывает всё, что мы строим.

Аргументы в пользу изменений: три веские причины

1. Культурная чувствительность в глобальном масштабе

В США, Европе или Австралии слово stakeholder может казаться безобидным. Но для многих коренных сообществ это — напоминание о временах, когда землю просто «застолбили», вбив в неё кол — без согласия, без участия. И это не далёкая история. Это — продолжающийся опыт.

Если вы реализуете проект в постколониальном контексте, использование термина stakeholder может восприниматься как акт извлечения пользы, а не партнёрства. А ведь именно язык способен либо объединять, либо отталкивать.

Представьте: вы запускаете проект в сельской местности Латинской Америки. Первая презентация — и на слайде: «План взаимодействия с заинтересованными сторонами». Подозрение возникает мгновенно. А если бы вы написали: «Партнёрство с сообществом» или «Совместные интересы» — совсем другой настрой, другой разговор.

2. Ясность понятий

Термин stakeholder настолько обобщённый, что порой теряет смысл.

Под него попадают все — от топ-менеджеров и клиентов до местных сообществ и регуляторов. Иногда даже окружающую среду называют stakeholder. Это может работать в моделях, но мешает реальному вовлечению.

Почему бы не использовать более точные и уместные формулировки?

• Заинтересованные стороны — более нейтрально
• Затронутые группы — подчёркивает реальное влияние
• Правообладатели — особенно важно при работе с землёй и сообществами
• Партнёры, участники, получатели пользы — отражает реальные роли в проекте

Точность помогает лучше выстраивать коммуникацию. А разве не для этого мы и занимаемся управлением проектами?

3. Соответствие целям устойчивости и справедливости

Один из главных уроков устойчивого управления проектами — важен не только результат, но и процесс. То, как мы взаимодействуем, какие формулировки выбираем, какие предположения делаем — всё это влияет на итог.

В GPM мы с самого начала стремились к регенеративному подходу на всех этапах жизненного цикла проекта. Не просто «не навреди», а «восстанавливай, усиливай, улучшай». Это касается не только природы, но и распределения власти и участия.

Мы просим компании переосмыслить закупки, найм, энергопотребление — почему бы не задуматься и о языке?

А может, не трогать то, что работает?

Я часто слышу:
«Да это всего лишь слово, Джоэл».

И это справедливо. Термин глубоко встроен в PMBOK, стандарты ISO, корпоративные регламенты. Он в уставах проектов, в матрицах рисков, в шаблонах коммуникаций. Он даже в описаниях наших вакансий.

Изменения могут:

• Внести путаницу в команды и проекты
• Потребовать пересмотра документации
• Вызвать сопротивление как «ненужную политкорректность»
• И — да — пока нет идеальной альтернативы. Interested parties работает не везде, rights-holders уместны только в определённых проектах. Дискуссия открыта.

И если мы начнём копаться в истории каждого термина… где остановимся? Может, и «вехи» (milestones) убрать, раз они из эпохи колониальных дорог? А «командное управление» — из-за военных коннотаций?

Это опасный путь? Или эволюция?

Что делают другие отрасли

Не только управление проектами переосмысливает язык:

• В ИТ отказываются от терминов master/slave
• В медицине заменяют «соблюдение режима» на «сотрудничество»
• В экологических кругах говорят не «уязвимые группы», а «фронтлайн сообщества» — подчёркивая активную роль, а не позицию жертвы

Речь не о «политкорректности». Речь о профессиональной зрелости.

А может — компромисс?

Не обязательно завтра отменять слово stakeholder. Но можно:

• Внедрять альтернативы в обучении и тренингах
• Создавать глоссарии, учитывающие контекст
• Осознанно подходить к терминам в мультикультурных проектах
• Давать командам право подбирать язык, соответствующий ценностям аудитории

Язык может меняться — и при этом сохранять точность и силу.

Я вижу обе стороны. А вы?

Я не пришёл поучать. Я сам использовал «stakeholders» в десятках проектов, презентаций, статей и тренингов. Но я также готов к изменениям. Это и есть признак профессии, ориентированной на будущее.

Так что я спрошу вас:

• Достаточно ли у нас смелости пересмотреть, как мы взаимодействуем с людьми?
• Может ли язык быть частью решения — или он всё ещё часть проблемы?
• Или за годы слово уже ушло от своих корней — и весь разговор бессмыслен?

Что думаете вы?